About Russia

Написано семь лет назад Александром Приваловым в Эксперте:

Опубликован очередной рейтинг восприятия коррупции. По сравнению с прошлым годом Россия опустилась в нем сразу на тридцать восемь позиций, заняв сто двадцать восьмое место из ста шестидесяти, рядом с Нигерией и Албанией. Это - позор.

Это позор, потому что это - правда. Подобные рейтинги, разумеется, никогда не бывают очень уж объективными, но в данном случае не утешишься гипотезой, что составители (Transparency International) просто не любят Россию: баллы каждой стране выставляют опрашиваемые в ней же предприниматели. Что же случилось? Почему наши сограждане, все последние годы оценивавшие "прозрачность" родной бизнес-среды в 2,7-2,8 из десяти баллов (тоже не подарок), на этот раз оценили ее в 2,4? На презентации доклада столь резкий спад объясняли "огромным зазором между антикоррупционной риторикой в верхах и реальным положением бизнеса на местах". Не убедительно. Зазор-то, спору нет, весьма велик, но он и год назад был не меньше - стало быть, не в нем дело.

Дело, боюсь, в том, что респонденты - наряду со всеми нами - перестали надеяться на скорый спад коррупции. Надеялись, надеялись, да и перестали. Спроси человека, ждущего зимой электричку на открытом перроне: холодно? Он скажет: холодно, но терпимо. А теперь сообщи ему, что все электрички до утра отменены, и опять спроси: холодно? Так, видимо, получилось и у нас с нашей коррупцией.

Отчасти это объясняется просто усталостью. Можно год слушать о "разбюрокрачивании", об административной реформе, о реформе правоохранительных органов. Можно два года слушать о спорадически уловляемых "оборотнях" и нарастающей борьбе с коррупцией. Три года можно, но в конце-то концов надоедает - тем более что результаты помянутых реформ очень уж кислы, а результатами борьбы становятся (если становятся) аккуратно закрытые от публики судебные процессы. Но главная причина, по которой респонденты так резко снизили свою оценку окружающей действительности, думаю, в другом. Они - опять-таки вместе со всеми нами - если не поняли, то почувствовали, что власти перестали стесняться собственной коррумпированности. Попросту говоря, потеряли стыд.

Поневоле подумаешь, что и мы в "Эксперте" тому помогли. Наш журнал уже много лет (начиная со статьи "Ворующие по закону" - 2000, N7) пишет о том, что становой хребет российской коррупции - специфически выстроенная нормативная база. Мы так усердно проталкивали этот тезис, что у него появились сторонники, в частности и во властных структурах. Но, увы, не все сторонники одинаково полезны. Нам-то хотелось, чтобы люди сказали: по нашим законам воруют - давайте изменим законы! Такие люди и вправду находятся, но нашлись еще и люди, которые говорят: так ведь воруют-то по закону - чего же стесняться? И более не стесняются.

Греф, привычно толкуя о борьбе с коррупцией, подчеркивает: "В правительстве я коррупции не вижу", - она, мол, вся где-то внизу. Странные слова. Не о том же речь, что министры в своих кабинетах конверты берут (хотя про некоторых так упорно говорят, что не усомнишься, - но мы чтим презумпцию невиновности), и даже не о том, что если она внизу, то уймите подчиненных. Речь о том, что вы же, голубки невинные, так пишете свои бумажки - те же федеральные программы, - что из них коррупция фонтаном бьет. Речь о том, что, пытаясь оградить свои социальные проекты от разворовывания, президент вынужден создавать для них специальный курирующий орган, отличный от правительства, где Греф не видит коррупции. И правительство этого не стесняется. Правда, в новом спецоргане сидят те же самые люди, но и это решительно никого не смущает: какие есть люди, такие и сидят. Какие перспективы по части коррупции навевают эти пересаживания широкой публике?

Само представление о том, что у государственного служащего имеется репутация, которой нужно дорожить и при запятнании которой надо убираться со службы, утрачено полностью. Люди, о которых написано и наговорено столько, что надо вешаться, даже если правды во всем этом два процента, не требуют гласного расследования своих деяний. Вместо этого они обращаются к президенту за подтверждением доверия к себе - и получают таковое. Но если прежде, когда, например, Дарькин или Илюмжинов были народными избранниками, неопровергнутые речи об их подвигах пятнали только их самих (ну и избирателей региона - в меру честности выборов), то теперь, когда они становятся назначенными Кремлем людьми, официально отмеченными доверием президента, эти речи пятнают всю систему власти, всю страну. Едва ли стоит при этом удивляться сто двадцать восьмому месту из ста шестидесяти.

Да и вообще - что я тут расписываю? Возьмите, да и перечитайте щедринскую сказочку "Пропала совесть". Невеселое, но очень своевременное чтение.

Не питайте иллюзий. Про эффективное распределение ренты, про бурный рост в 6-7%, про 10 лет 100 позиций в DB. А главное про президента, чиновников и всех остальных грешных соотечественников. Легкость например создания фирмы в российских условиях обращается в простоту создания однодневок. Или хотя бы закрытия и открытия новых фирм в случае возникновения каких-либо неприятностей у старых. Конечно есть наверное и макроэкономический эффект какой-нибудь...

ПС: из свежего неплохо написано про реформу образования и принятие решений:

Само его появление нужно исключительно власти. Да, нормативная база образования пестра и громоздка, действующие законы чуть не сплошь состоят из разномастных поправок — всё так. Но для работников образования — директоров школ или ректоров — это скорее плюс: они в этих дебрях обжились и худо-бедно наловчились укрываться от набегов начальства. Начальство же хочет дебри распрямить и осветить мощными прожекторами: во-первых, чтоб уже никто не сумел спрятаться, во-вторых, чтобы придать своим многолетним действиям по реформированию образования статус необратимости. Ну ладно — это интересы Минобра. Множество пунктов закона, ведущих к экономии средств федерального бюджета, — это интересы Минфина. А где интересы наши — педагогов, родителей, просто граждан? Кому из нас станет лучше и легче после принятия этого закона? Официальная пропаганда на этот вопрос не отвечает — думаю, она его просто не слышит. Повторяют привычные штампы вроде «новый закон, внесённый правительством, учитывает современные реалии, развивает дистанционное образование, новые технологии, индивидуальный подход к детям» — и тому подобное пустословие. А сам я без помощи начальства вижу разве что небольшие локальные плюсы (точнее, возможности плюсов, которые ещё надо суметь реализовать). Зато минусов — с точки зрения интересов общества — вижу сколько угодно.
http://expert.ru/expert/2012/38/o-disbalanse-interesov/

Случаи разные, схема одна: некая группа уполномочена решать такой-то вопрос — и мнения лиц, в группу не входящих, никого не интересуют. Даже если эти лица составляют большинство профессионального сообщества; даже большинство населения страны. А по бюджетно-финансовой политике разве решения принимаются иначе? А с ВТО было не так? Я вовсе не считаю, что большинство всегда право. Оно вполне может жестоко заблуждаться — ну так откройте большинству глаза в открытой дискуссии! Нет; открытых дискуссий уполномоченные не любят. Им и так хорошо.
http://expert.ru/expert/2012/39/o-mnenii-narodnom/